Андрей Гожый

У творах ряду православних авторів ХХ століття висловлювалася думка, що нібито принцип, сформульований святим імператором Юстиніаном, був якоюсь красивою ідеєю, яка так і залишилася на папері, і ніколи, або майже ніколи не знаходила вираз в реальності.Це не так. Принцип симфонії був чинним. Його придумав не Юстиніан, він лише сформулював його. Сама симфонія в тій чи іншій формі є природна форма співіснування Церкви в державі, якою управляє віруючий християнин і яке населяють здебільшого віруючі християни.

Будь-який віруючий християнин, на яке місце не був би він поставлений, повинен піклуватися про користь Церкви, яка є наречена Христова. Це природно. Тому, якщо християнин опиняється на чолі держави, то він і тут не втрачає цієї мети і цього обов’язку. Звичайно, Церква і без цього може виконувати своє служіння, що підтверджує її існування в язичницькому Римі, зороастрійської Персії, мусульманському халіфаті і так далі.

Але у випадку християнської держави завдяки спільним зусиллям з’являється можливість ще більше наблизити та уподібнити життя суспільства до небесного ідеалу. Наприклад, в християнській державі є область, де живуть дикі племена, що залишилися в язичництві і своєю асоціальною поведінкою доставляють сильне занепокоєння найближчим містам. Церква посилає до них місіонерів і тим самим виконує заповідь Христову про проповідь Євангелія всім народам. А держава оплачує їм проїзд та виділяє супровідників, щоб вони могли безпечно дістатися до місця призначення. Якщо місіонери з Божою допомогою успішно звертають дикунів в Православ’я, то і для Церкви радість про нову паству і нових врятованих, і державі полегшення, так як справжня віра перетворює людей і звичаї їх пом’якшуються, таким чином, зникає «вогнище нестабільності» в регіоні.

Ось цілком історичний приклад того, як держава і Церква разом беруть участь в благій справі, яка приносить їм двояку користь — і для цього життя, і, що важливіше, для життя майбутнього століття, так як, за словом Писання, «а розумні будуть сяяти, як світила небозводу, а ті, хто привів багатьох до праведности, немов зорі, навіки віків»(Дан. 12, 3).

Часто для обґрунтування ідеї про те, що нібито ідея симфонії ніколи не втілювалася в житті, наводять вказівки на ті, чи інші факти, порушення її у Візантії. Дійсно, таке мало місце, по-перше, коли деякі імператори намагалися насадити єресі-монофелітство, іконоборство, або коли вони вживали насильство, щоб зробити легітимними свої гріховні вчинки, і зміщували святителів, які їх за це викривали.

Таке дійсно траплялося, але це, по-перше, були скоріше винятки, ніж правила, а по-друге, за всіма цими фактами ніколи не стояло бажання «демонтувати» саму систему симфонії Церкви і держави. Так, на початку Х століття імператор Лев VI змістив святого Патріарха Миколая Містика та відправив його в ув’язнення у віддалений монастир, що породило тяжкий багаторічний розбрат в Церкві. Але при тому всі ці роки церковні канони продовжували діяти в державі як загальнообов’язкові (для християн) закони, держава продовжувала забезпечувати захист і підтримку Церкви у всіх ініціативах, в яких підтримувала раніше. За винятком особистого конфлікту патріарха та імператора, за винятком цього його гріха, все інше в плані церковно-державних відносин було так само, як і до, і так само, як і після Лева VI. Саме тому так порівняно легко виліковувалися подібні конфлікти.

І більше того, якщо ми подивимося на сам конфлікт, то побачимо, що і в ньому всі дійові особи відчувають себе зобов’язаними слідувати виробленої концепції симфонії. Лев VI впав у гріх, коли вирішив взяти собі четверту дружину, що заборонено церковними канонами. Після цього він прийшов на літургію, маючи намір, як то було в звичаї, увійти до вівтаря, але патріарх перегородив йому шлях та заборонив це, закликаючи відмовитися від беззаконного співжиття і накладав покуту. Імператор на очах у всіх зі сльозами благає впустити його у вівтар, але святитель Миколай непохитний. Лев VI, в принципі, міг би використовувати силу, закликавши охоронців. Але він підпорядковується патріарху. Більш того він визнає себе підсудним, як мирянин суду єпископа в духовних справах. Після цієї служби імператор намагається примиритися з патріархом, і той готовий, але за однієї умови: відмову від беззаконного співжиття. Відмовитися від цього Лев не хоче та починає затівати інтриги. Як людина, що має владу і військо, він, в принципі, міг би просто наказати, і неугодний патріарх просто б «зник». Але як християнин та глава християнської держави він не може цього зробити. Патріарха може змістити тільки собор. І Лев через деяких єпископів підлаштовує церковні звинувачення проти святителя Миколая та збирає беззаконний собор єпископів, на якому патріарха позбавляють сану за цілою низкою церковних звинувачень. Після цього Лев ініціює помилкове звинувачення святителя в державній зраді. І вже за цим звинуваченням відправляє його на заслання.

Якщо ми подивимося на цю сумну історію, то побачимо, що навіть імператори-злочинці не відчували себе вільними від ідеї необхідності симфонії держави та Церкви, вираженої святим Юстиніаном. Всі вищеописані хитрощі і витончені комбінації робилися заради того, щоб формально принцип симфонії здавався не порушеним.

Доречно навести слова великого західного історика ХХ століття Арнольда Тойнбі, який писав, що у зіткненнях римських східних імператорів з константинопольськими патріархами перші виграли багато битв, але не виграли жодної війни… навіть в тих випадках, коли принесений в жертву Патріарх не отримував особистого задоволення, з закінченням часу зазвичай перемагало ту справу, за яку він приніс себе в жертву. А в релігійних питаннях східні римські імператори в кінцевому підсумку завжди зазнавали поразки, коли їх політика відходила від переважаючого народного почуття.

Так було і в цьому випадку. Зрештою святитель Миколай Містик був повернутий з ув’язнення та скликав собор, на якому ще раз було проголошено, що ніякому християнину не дозволено вступати в четвертий шлюб.
Говорячи про ті спокуси та порушення, які слідували, якщо можна так сказати, з іншого боку, церковної, ми побачимо, що святі отці відзначали серед таких прагнення деяких архієреїв використовувати державну силу для фізичного переслідування єретиків та іновірців. Про це з осудом писали Блаженний Августин, преподобний Максим Сповідник, святитель Ісидор Севільський і, особливо, преподобний Феодор Студит.

Останній також висловлював ту думку, що порушення симфонії з боку державної влади і спрямоване проти Церкви є покаранням, попущеним Богом за порушення Церквою того ж принципу і зловживання ним.

Саме, з приводу чергового гоніння на православних з боку імператора через питання про його незаконний шлюб, преподобний Феодор пише, що це стало відплатою за те, що незадовго до того архієреї допустили гріх, вдавшись до фізичних репресій проти єретиків-павлікіан: «Церкві Божій не властиво мстити за себе бичуваннями, вигнаннями і темницею. Крім того, я хочу сказати про справу павлікіан і їх переслідування: адже церковний закон нікому не загрожує ні ножем, ні мечем, ні бичем. Бо, — каже Писання, — всі, хто взяв меч, мечем загинуть (Мт. 26, 52). Але оскільки всі ці кошти були застосовані, як ніби з надр пекла спалахнув стовп зла — ця христоборна єресь, що губить всіх».

Напевно, не зайве сказати і ще про один вид спокуси, пов’язаної з симфонією. Тим більше що він також стосується преподобного Феодора Студита. Після того як загинув на війні імператор Никифор I Геник, на престол зійшов імператор Михайло I Рангаве. Це був не тільки православний по вірі, але і дуже благочестивий чоловік, який вельми шанував преподобного Феодора та прислухався до його порад. Незабаром з боку багдадського халіфа прийшов лист, в якому мусульманський правитель просив видати йому тих арабських сановників, які в колишні часи перейшли на бік греків. В іншому випадку він погрожував війною. Зрозуміло було, що очікує цих перебіжчиків, колись довірилися православному государю, після видачі мусульманам — страшна, болісна смерть. Вчинок цей мав безсумнівний моральний вимір.

Імператор Михайло звернувся за порадою до патріарха Константинопольського, святителя Никифора, та до преподобного Феодора Студита. Про цю історію нам повідомляє преподобний Феофан Сповідник. Він пише, що святитель Никифор «мудро радив» імператору видати перебіжчиків, оскільки, хоча і сумна їх доля, але, відвернувши війну, вдасться врятувати від смерті та бід незрівнянно більше число людей. Преподобний же Феодор дав іншу пораду, яку його духовний батько преподобний Феофан називав «поганою порадою», він сказав, що видати довірилися тобі людей на смерть — це зрада і абсолютно неможливо для християнина ні за яких обставин.

Михайло послухався преподобного Феодора та відмовив у видачі перебіжчиків. Тоді халіф зібрав армію і, як і обіцяв, пішов війною проти Візантії. Імператор також зібрав військо, виступив проти нього і зазнав поразки. Багато воїнів загинули, візантійські міста були розорені арабами, тисячі бранців-християн відвезені в халіфат, щоб там бути проданими в рабство. Через поразку православному імператору Михайлу довелося зректися трону та піти в монастир. До влади прийшов імператор Лев III, який був єретиком. Він почав відроджувати іконоборство і розв’язав гоніння проти Церкви, під час яких постраждали і святитель Никифор Константинопольський, і преподобний Феофан Сповідник, і преподобний Феодор Студит.

Це сумний приклад для Православ’я. Хто в ньому винен? Преподобний Феодор, який дав таку благородну, але невдалу пораду у державних справах? Думається, що вина тут перш за все на самому імператорі Михаїлі. Він повинен був сам приймати рішення в тих справах, які стосуються його влади, не залучаючи та не змушуючи вникати в них людини, який, будучи з юності присвячений церкві, був далекий від реалій державного управління. Імператору Михаїлу не слід було знімати з себе моральну відповідальність у складному етичному питанні, переклавши її на людей Церкви.

Але, незважаючи на окремі помилки, ідея симфонії влади була чинною і пронизувала все візантійське суспільство, володіла умами імператорів як щось само собою зрозуміле. Ось як про це писав в XII столітті імператор Іоанн Комнін: «Два предмети в продовженні мого царювання визнавав я абсолютно відмінними один від іншого: один — це влада духовна, яка від Великого і найвищого первосвященика, Князя світу, Христа, дарована його апостолам і учням, як благо незмінне, через яке, по божественному праву, вони отримали владу в’язати і вирішити всіх людей. А інший предмет — це влада мирська, влада, звернена до тимчасового, за божественним словом: віддасте кесарю, що йому належить, влада, укладена в належній їй сфері. Ці дві, панівні в світі, влади, хоча роздільні і різні, але діють до обопільної користь в гармонійному з’єднанні, вспомоществуя і поповнюючи одна іншу. Вони можуть бути порівнянні з двома сестрами: Марфою та Марією, про яких розповідається в Євангелії. З приголосного виявлення цих двох властей виникає загальне благо, а з ворожих їхніх відносин виникає велика шкода».

Таке встановлення було нормою для Візантії, а його порушення — прикрими винятками, що не тягнуть до скасування самої норми. І Симфонія не обмежувалася однією Візантією. Але і в більш пізній час принцип симфонії незмінно знаходив вираз в житті православних королівств-грецького, сербського, болгарського і румунського, — отримали незалежність від османського ярма в XIX столітті.

І, безумовно, він є затребуваним і в даний час. У хорошому сенсі він неминучий завжди, як тільки на чолі держави виявляється щиро віруюча людина. І тоді для втілення принципу симфонії навіть не обов’язково надання Православ’ю статусу державної релігії з усіма витікаючими змінами законодавства. Оскільки принцип симфонії, як і все сьогодення, полягає у факті, а не в букві закону.

Ту ж думку пізніше озвучував преподобний Феодор Студит (†826): «Бог дарував християнам два вищих дари — священство і царство, за допомогою яких земні справи управляються подібно небесним».

Однак такі відносини Церкви і держави в подальшому призвели до того, що імператори — наступники Костянтина — в релігійних справах брали на себе більше, ніж того вимагали благо Церкви і її користь, і при цьому забувалося справжнє поняття про імператора як члена Церкви, підпорядкованому голосу пастирів в питаннях релігії. Подібне помилкове поняття про ставлення вищої світської влади до Церкви доводить до логічного завершення імператор Ісаак II Ангел (†1204): «Царям все дозволено робити, тому що на землі немає ніякої відмінності між Богом і царем; царям все дозволено робити і можна нероздільно вживати Боже поряд зі своїм, так як саме царське гідність вони отримали від Бога і між Богом і ними немає відстані».

За вченням Православної Церкви, спасіння людини можливий тільки через прилучення Боголюдського життя Господа Ісуса Христа, розпочатий ним в самому собі на землі. Незлитнеі нероздільне з’єднання божественного і людського начала у Христі навічно визначає норму (ідеал) правильного, а тому належного, взаємини кліру і держави. Держава ж є плід свідомої і цілеспрямованої діяльності людини, і немає такої області життя, в якій він був би по праву вільний від Бога і Його закону: все життя повинна підкорятися Закону Божественному.

Православна думка протягом багатьох століть розвиває ідею симфонії, або, іншими словами, гармонійного єднання священства і Царства, за принципом несліянності і нероздільності божественного і людського в земному житті, і як би випливає з догмату Боговтілення, тому ніколи і не відступала від цього принципу.

Святитель Никодим (Мілаш), єпископ Далматинсько-Істринський наводить історичний приклад воцерковлення імператора Костянтина, і тому Отці Сьомого Вселенського Собору з захопленням вітають відновлення колишніх відносин між Церквою і государством, і в актах Собору ми читаємо наступне: «священик є освячення та зміцнення імператорської влади, а імператорська влада є сила і підтримка священства… Священство зберігає і піклується про небесне, а імператорська влада за допомогою справедливих законів управляє земним. Тепер перешкода впала, і бажаний зв’язок відновлений». Цим була покладена канонічна печатка на вчення про відношення між двома властями, яке проповідувала Церква стародавнього часу і яким пройняті були як Отці Церкви, так і християнські государі.

PC Inform

Продолжение, начало здесь.

В некоторых западноевропейских странах, например, в Англии, Румынии, Шотландии, Швеции, Норвегии, Дании и т.д, существуют государственные церкви. Это означает, что одна деноминация или религиозная организация пользуется поддержкой государства и в какой-то степени управляется им. Другие деноминации допускаются, но ожидается, что они будут самоокупаемыми.

Государственная церковь — церковь, обладающая привилегированным положением на территории определенного государства. Статус государственной церкви регулируется соответствующим законом. Государственная церковь может получать поддержку из бюджета. В отношении верующих религии государственной церкви всегда проводится политика веротерпимости.

В некоторых государствах конституционные формулировки относительно статуса вероисповедания большинства населения не содержат прямого указания на гос. статус такого вероисповедания, но предусматривают его привилегированное положение, которое может считаться аналогичным статусу государственной церкви. Так, во 2-й ст. Конституции Аргентины говорится о том, что правительство поддерживает Римско-католическую Церковь; в Конституции Ирландии провозглашено, что «государство признает особое положение святой католической апостольской Римской церкви как хранительницы религии, исповедуемой значительным большинством его граждан» . Такое положение в Конституции Ирландии отличается от имеющихся статей по этому поводу в конституциях или иных законодательных актах некоторых государств, например, Болгарии (Конституция 1991. ст. 12. ч. 3), РФ (преамбула Закона РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сент. 1997), где дана лишь констатация особого исторического значения одной или нескольких религий в стране, без предоставления им особого правового статуса.

В Германии нет государственной церкви, но и католическая, и основные протестантские церкви, которые являются лютеранскими реформаторскими, поддерживаются государством. Кроме того, существует несколько других конфессий, все они одинаково терпимы, но не финансируются правительством. Католической церкви выплачиваются «компенсации» за преступления нацистского режима. Во Франции римско-католическая церковь является крупнейшей конфессией в стране, но она полностью самоокупаемая. Правительством разрешено использовать церковные здания, которые по закону являются государственной собственностью, но духовенству платят из церковных пожертвований.

В ряде гос-в особый статус католической Церкви закреплен их конкордатами с Ватиканом, несмотря на то что при этом в конституциях может содержаться положение об отсутствии государственной церкви. Так, в 16-й ст. Конституции Испании сказано: «Никакая религия не может быть государственной. Органы власти принимают во внимание религиозные верования испанского общества и поддерживают соответствующие отношения сотрудничества с Католической церковью и другими конфессиями». В 7-й ст. Конституции Италии провозглашено: «Государство и Католическая церковь независимы и суверенны в принадлежащей каждому сфере».

В современных правовых христианских странах существование государственной церкви, как правило, не влечет за собой дискриминацию религиозных меньшинств, но и вмешательство гос. власти во внутренние дела государственной церкви тоже обычно минимизировано. Тем не менее при сохранении за Церковью государственного статуса исполнительная власть может участвовать в решении таких дел, как учреждение новых епархий и приходов и установление границ между ними, открытие монастырей, духовных школ, устройство кладбищ, а в отдельных странах оказывать легальное влияние на замещение епископских и иных церковных должностей, санкционировать поставление новых епископов.

Рассмотрим понятие государственной церкви на историческом и современном опыте Великобритании. Англиканская церковь является частью Англиканской общины, которая представляет собой семью церквей в более чем 160 разных странах. Англиканская церковь является установленной или государственной церковью в Англии. Делится на две провинции — Кентербери на юге Англии и Йорк на севере. У каждой провинции есть глава или примас — архиепископы Кентерберийский и Йоркский.

Англиканская церковь является государственной церковью, что означает, среди прочего: монарх является верховным правителем (точнее покровителем, или протектором) церкви (теологически Иисус Христос является главой), Церковь выполняет ряд официальных функций, Церковь и государство связаны.

Англиканская церковь уходит корнями в раннюю церковь, но ее специфически англиканская идентичность и ее связи с государством восходят к Реформации.

Генрих VIII начал процесс создания англиканской церкви после своего разрыва с Папой в 1530-х годах. Генрих очень хотел рождения наследника мужского пола после того, как его первая жена, Екатерина Арагонская, родила ему только дочерей. Он хотел, чтобы его брак был аннулирован, чтобы снова жениться. В 1534 году, после нескольких попыток убедить Папу аннулировать брак, Генрих принял Акт о престолонаследии, а затем Акт о превосходстве. Они признали, что король был «единственным верховным главой англиканской церкви, называемой Angliana Ecclesia». Генрих принял титул, данный ему Папой в 1521 году, — Защитник веры.

Сегодня Монарх сохраняет за собой титул Защитника Веры и по-прежнему является Верховным Правителем Церкви. Он или она должны:
1) утверждать назначение архиепископов, епископов и деканов (по рекомендации премьер-министра);
2)официально открывать каждую новую сессию (каждые пять лет) Генерального Синода (руководящего органа церкви);
2) поддерживать Церковь в своей коронационной присяге.

Англиканская церковь также играет законодательную роль в Великобритании. Наиболее заметным проявлением истеблишмента, восходящим к реформации, является двойная роль монарха как главы государства и главы церкви. 26 мест в Палате лордов, зарезервированных для англиканских епископов (единственная другая страна, которая отводит зарезервированные места в своем законодательном органе для священнослужителей, — это Иран); официальное назначение епископов и архиепископов монархом; необходимость одобрения церковных законов парламентом; требование, чтобы англиканская церковь служила всему населению.

Англиканские молитвы каждый день перед началом работы парламента; юридическое требование к каждой государственной школе проводить акт ежедневного богослужения, который носит «в целом христианский характер».

Однако во все более мультикультурном обществе задаются вопросы о том, должны ли епископы англиканской церкви выполнять эту роль конкретно. Будущая реформа Палаты лордов может привести к тому, что Spiritual Lords будет состоять из представителей различных христианских конфессий и других конфессий, чтобы отразить религиозный состав Британии.

Англиканская церковь, как государственная церковь, также несет гражданскую ответственность. Его епископы и священники несут ответственность за проведение государственных свадеб и похорон, актов поминовения, поминальных служб, а также торжественных мероприятий, таких как коронация. После таких событий, как война в Персидском заливе или крупные катастрофы, страна «собирается вместе», чтобы скорбеть под духовным руководством англиканской церкви.

В последние годы такие мероприятия стали более экуменическими и многоконфессиональными, поскольку англиканская церковь признает меняющийся религиозный ландшафт Великобритании.

В Англии насчитывается 43 епархии, охватывающих две провинции Кентербери и Йорк, а также епархия в Европе с капелланами от Полярного круга до Канарских островов. В каждой епархии есть епископ и обычно как минимум один помощник епископа. Каждая епархия разделена на округа, которыми руководят архидьяконы. Они несут ответственность за управление этой частью епархии. Каждое архидиаконство разделено на благочиния, представляющие собой собрание приходов. Приход является сердцем англиканской церкви. За каждым приходом наблюдает приходской священник, которого обычно называют викарием или настоятелем. Иногда им помогает викарий, дьякон или приходской работник. Последний является мирским постом.

Каждой приходской церковью управляет священник в сотрудничестве с приходскими церковными советами. Эта группа обычно состоит из прихожан, но открыта для всех, включенных в список избирателей. Он вместе с епископом или другим покровителем назначает священника. Он также определяет стиль служб и поддерживает церковные здания.

Приходская структура означает, что церковь доступна для всех. В идеале у каждого в Англии есть приходской священник, к которому можно обратиться. Все живут в приходе. Это означает, что это организация для всех, а не только для верующих.

В каждой епархии есть собор, который является «резиденцией» епископа, но управляется независимо от него. Деканы отвечают за соборы, им помогают каноники и поддерживается Великий капитул, включая назначенных мирян.

Англиканская церковь описывается как епископально управляемая (всего 108 епископов) и синодально управляемая. Это означает, что ею руководят епископы, а ее практика определяется Генеральным Синодом.
Генеральный Синод избирается из числа мирян и духовенства каждой епархии и собирается в Лондоне или Йорке не менее двух раз в год. Есть три дома: дом епископов; дом духовенства; дом мирян. Каждый член синода избирается сроком на пять лет. Сложные правила определяют, как передается церковный закон. Некоторые из них должны пройти через парламент, и все они должны быть одобрены королевской властью.
Обобщая все вышеизложенное, обозначим основные параметры государственной церкви. Это организация религиозная, которая имеет официальный государственный статус, согласно действующему в какой-либо стране законодательству. Термин «церковь» в данном случае применяется как обобщающий, указывающий на определенную организационную форму, отвлеченно от его доктринально-теологического значения (принятого главным образом в христианстве). Государственная церковь представляет действующую в стране государственную религию. Глава государства обязательно принадлежит к государственной церкви и, как правило, оставаясь светским лицом, может быть ее номинальным главой (в государствах с монархическим строем).

Иногда он(а) одновременно что имеет место в истории, — является верховным служителем господствующего культа, а религиозного. Возможны и такие взаимоотношения светской и церковной властей, когда специальными актами устанавливаются или подчинение руководства церкви светскому правлению или признание церковной иерархии вышестоящей инстанцией над государственной властью.

При наличии государственной церкви подавляющее большинство населения, за исключением представителей религиозныхменьшинств, от рождения причисляется к церковному членству. Положениегосударственной церкви обязывает ее выполнять наряду с религиозными и ряд государственных функций — в областях административного регулирования (регистрация браков, рождений, смертей), народного образования, здравоохранения, социального попечения и пр. Со своей стороны, государство осуществляет полное или частичное финансированиегосударственной церкви, для чего может устанавливаться общий церковный налог с населения страны (в том числе касающийся исповедующих другие религии и неверующих).

Принадлежащие к государственной церкви служители культа религиозного находятся на положении государственных служащих с соответствующим правовым и материальным обеспечением. Могут создаваться специальные государственные учреждения (министерства и т. п.), ведающие имущественными и организационными (устройство приходов, назначение на церковные должности и пр.) делами государственной церкви.

В настоящее время существуют государства (Великобритания, Дания, Норвегия и др.), которые сохраняют государственной церкви, однако признают гражданские права и свободы верующих, входящих в другие религиозные организации. Происходит эволюция отношений от открытого и полного подчинения государству к законодательно регламентированному сотрудничеству, со значительной автономией всех религиозных организаций в вопросах их вероисповедания.

Нужна ли, возможна ли государственная церковь в Украине — это тема отдельного разговора. Продолжение следует.

PC Inform

Взаимоотношения между религиозной и светской властью в обществе представляет собою сложную и многогранную проблему для целого цикла междисциплинарных исследований.

Проблема «церковь и государство» обычно представляет отношения между религиозными организациями или властями, с одной стороны, и светским правительством, с другой. В политической науке иногда в несколько более широком смысле также обозначаются отношения между религиозными организациями или властями и государством. В этом смысле в центре внимания оказываются политические партии и соответствующие акторы гражданского общества.

В ходе глобализации и повышения чувствительности к межкультурному уважению(толерантности) этот термин подвергается сомнению, как дискриминирующий нехристианские верования. Церковь — это подлинно христианское учреждение, не используемое в теологическом контексте большинства других религий, хотя иногда считается, что буддийская сангха имеет некоторые общие черты с христианским земным «телом Христовым». В других монотеистических религиях, таких как ислам и иудаизм, а также в индуизме статус религиозных авторитетов и их отношение к светской политической власти предполагают совершенно иные модели, чем те, которые типичны для областей, основанных на христианских традициях. Кроме того, в публичном дискурсе стало довольно обычным не проводить различия между церквями и сектами или культами, поскольку эти последние термины несут для многих несколько уничижительный оттенок.

Во избежание возможной агрессивности и для соблюдения деликатности предлагаю использовать термин «религия и государство» вместо «церковь и государство». Это также подтверждает идею о том, что в силу своего отношения к светской власти религиозные институты и власти основываются на религиозной жизни отдельных лиц. В основе этого подхода лежит идея индивидуальной свободы вероисповедания, как концепции прав человека; по крайней мере, термин «религия и государство» включает индивидуальный аспект религии, который менее очевиден в более институциональном, коллективном или корпоративном подходе, видимом в термине «церковь и государство».

Вопрос об отношениях между религией и государством (или церковью и государством) предполагает общее различие или даже разделение между священным, за которое выступает религия, и светским, отождествляемым с государством. Это опять-таки довольно современная интерпретация, основанная главным образом на христианском учении, относящаяся к притче о том, что следует отдавать императору то, что принадлежит императору, а Богу то, что принадлежит Богу («кесарю – кесарево…»).

В последние десятилетия отношения между религией и государством оказались в центре внимания политической науки; они долгое время были предметом юридической научной работы. Социология смотрит на них прежде всего с точки зрения религиозной демографии; эти отношения также привлекли внимание экономистов, в основном в связи с финансированием религии и в связи с «религиозными циклами» экономики и хозяйствования. С точки зрения самих религий отношения между религией и государством являются важным вопросом богословия; их подходы варьируются от поощрения интенсивного и прямого вмешательства в светскую сферу до полного воздержания от оных.

В большинстве древних цивилизаций разделение религиозных и политических секторов не было четко определено. С приходом христианства возникла идея двух отдельных порядков, основанная на повелении Иисуса Христа (Марка 12:17).

В западной цивилизации отделение религии от государства началось с евреев древнего Израиля. Страна была завоевана в 586 г. до н.э., и большинство жителей было уведено в вавилонское пленение. После того, за исключением краткого периода, евреи жили под чужеземным правлением во многих частях Ближнего Востока или Средиземноморья. Им приходилось думать о своей религии, иудаизме и государственном гражданстве, как о двух разных вещах, каждая из которых предъявляла свои требования к лояльности.

Раннее христианство оказалось в таком же положении. Претендуя на уникальное откровение от Бога, оно не могло участвовать в культах нехристианского общества. Христиане стали думать о себе, как о религиозном братстве, подчиняющемся правительству в таких политических вопросах, как налогообложение, но в остальном христиане стремились жить как общество в обществе. Такое отношение к религиозным вопросам отрезало их от сограждан и стало источником трений и, в конечном итоге, преследований со стороны Римской империи.

Христианская Библия придерживается двух взглядов на отношение религиозной общины к правительству. Св. Павел в своем Послании к римлянам заявил, что «Каждый человек должен подчиняться высшим властям. Нет власти, кроме, как от Бога; и существующие власти установлены Им». Но в других отрывках, резко контрастирующих с этим, правители мира представлены как находящиеся под суровым судом Божьим. Этот момент сильно подчеркивается в Книге Откровения, особенно в том, что данное суждение относилось к Римской империи, главному гонителю христиан. Противоречивые позиции, одна из которых представляет примирение, а другая — конфронтацию, сыграли важную роль в истории отношений между церковью и государством.

Тесная связь религии и политики, однако, продолжалась даже после триумфа христианства, поскольку такие императоры, как Константин, осуществляли власть, как над церковью, так и над государством. В раннем средневековье светские правители утверждали, что правят по милости Божьей, а позже, в Средние века, папы и императоры соперничали за всеобщее господство. Во время спора об инвеституре церковь четко определила отдельные религиозные и светские ордена, хотя это и заложило основу для так называемой папской монархии. Реформация сильно подорвала папскую власть, и маятник качнулся в сторону государства, когда многие монархи заявили, что управляют церковью и государством по божественному праву.

В 313 году нашей эры, при императоре Константине, церковь получила указ о веротерпимости, а в конце века Феодосий I сделал ее официальной религией Римской империи. К этому времени империя была разделена на две части со столицей в Риме и в Константинополе (ныне Стамбул), где жили императоры. Со временем произошло также религиозное разделение: восточная часть империи стала провинцией восточного православного христианства, а западная часть, базирующаяся в Риме, — провинцией римско-католического христианства.

Начиная с 7 в. вся Северная Африка, Ближний Восток и вся Восточная, или Византийская, империя были завоеваны армиями ислама. Западная империя распалась, но потомки ее бывших граждан постепенно стали католиками. По сути, все люди в этих регионах Европы были подданными определённых королевств и княжеств, а также приверженцами одной религии.

С 8 по 11 века многие европейские правители считали церкви в своих владениях своими и свободно назначали епископов и настоятелей монастырей. В 11 веке эта тенденция начала меняться, когда церковь заявила о своей независимости от всех правящих политических сил. Эта независимость в конечном итоге утвердилась в виде теории о том, что церковь выше всех земных правителей, потому что духовная власть по своей природе выше всей земной власти.

К 14 веку церковь была настолько ослаблена внутренними раздорами и расколами, что не могла отстаивать своё первенство. Вместо этого церкви приходилось заключать договоры, называемые конкордатами, с правителями формирующихся национальных государств, предоставляя им большую степень власти над церквями в пределах их владений. Затем, в 16 веке, церковь была окончательно раздроблена Реформацией. Исчезло единообразие религиозной принадлежности и гражданства.

Религиозные войны в 16-м и 17-м веках привели к принятию ряда принципов согласно с Аугсбургским миром в 1555 году и Вестфальским миром в 1648 году: местный князь должен решать, какую религию следует поддерживать на его территории. К концу религиозных войн национальное государство стало основной силой, влияющей на жизнь граждан. Не было единой религии с достаточным авторитетом, чтобы оспаривать этот факт, хотя Римско-католическая церковь сохраняла сильное влияние в тех странах, где у нее было подавляющее большинство приверженцев: в Испании, Италии, странах Латинской Америки и некоторых частях Восточной Европы. Религия стала делом государства: церковь и нация считались неразделимыми, но вопрос о балансе сил не стоял.

Тем не менее требования индивидуальной совести нельзя было полностью игнорировать, как бы правители ни стремились сохранить единообразие религии в своих странах. Разнообразие сект и конфессий в конце концов убедило правителей в том, что усилия по сохранению единообразия религии не стоят затраченных усилий. Важнее было сохранить единство государства, допустив некоторую степень терпимости.

Концепция светского правительства, проявленная в США, и в послереволюционной Франции находились под влиянием мыслителей эпохи Просвещения. Сегодня в Западной Европе все государства защищают свободу вероисповедания и проводят различие между гражданской и религиозной властью. Правовые системы некоторых современных исламских стран основаны на Шариате. В США разделение церкви и государства было проверено на арене государственного образования спорами по таким вопросам, как школьная молитва, государственное финансирование приходских школ и преподавание основ вероучения на небогословских специальностях в рамках высшего и среднего образования.

Более того, отношения между государством и религией в большинстве стран Европейского Союза имеют тенденцию становиться частным случаем более широкой европейской модели. Обычно выделяют три типа взаимоотношений между церковью и государством:

1.Государство беспристрастно по отношению к различным отдельным религиозным гражданам.
2.В государственном секторе выделяется религиозный подсектор.
3. Государство имеет право вмешиваться в эту сферу религии только для того, чтобы следить за соблюдением правил и правовых границ.

Данная модель глубоко укоренилась в политической и правовой культуре современной Западной Европы. Она укоренилась до такой степени, что стала основой для самой формулировки действующих законов, касающихся религиозных свобод и церковно-государственных отношений. Это можно увидеть, как во внутренних конвенциях, так и в конституционных законах основных европейских государств.

Эти конвенции и законы сформулированы для обеспечения беспристрастности государственных властей, которые по закону обязаны уважать свободу исповедовать любую религию (помимо статьи 9 Европейской конвенции о правах человека) и избегать любой дискриминации по религиозному признаку. При таком наднациональном правовом положении секуляризацию можно поставить рядом с элементами мирянства, уменьшив различия, связанные с существованием официальной религии.

Таким образом, идеальный тип мирянства можно охарактеризовать, прежде всего, как двоякий отказ: отказ от официальной религии, нормы и предписания которой навязываются всем посредством гражданского права с утверждением государством религиозного нейтралитета, и отказ от официальной религии. отказ от официального атеизма, что ограничивало религиозную свободу. Более позитивно, легкомыслие можно рассматривать как тесную связь между свободой совести и свободой мысли. Свобода совести подразумевает, что каждый человек имеет право верить или не верить, сохранять или изменять свои убеждения. Поэтому свобода совести ведет к плюрализму верований и мировоззрений в обществе.

Свобода мысли подразумевает, что ни одно из этих верований или доктрин не является привилегированной или навязанной государством в ущерб другим убеждениям. Государство должно уважать их все и следить за тем, чтобы все они могли свободно исповедаться.

Поскольку функция правительства состоит в том, чтобы способствовать общему благу, все правительства имеют естественную обязанность поддерживать религию. Имеется в виду общее благо, как его понимали классические философы, как сумму всех тех благ, которые необходимы для естественного развития человека.

Продолжение следует.

PC Inform