Андрей Гожый
Андрій Гожий / Andrew Gozhyi
В Украине возможны одиночные случаи торжества закона
Положительные решения суда по некоторым делам ещё не означают, что есть какие-то существенные изменения в обществе и в политике. Об этом свидетельствовал бы лишь полный пересмотр всех дел по политическим статьям, …
Положительные решения суда по некоторым делам ещё не означают, что есть какие-то существенные изменения в обществе и в политике. Об этом свидетельствовал бы лишь полный пересмотр всех дел по политическим статьям, считает адвокат и общественный деятель Андрей Гожый
— Андрей, мы прочитали на вашем сайте, что обвиняемый в госизмене журналист Василий Муравицкий формально обрёл свободу, что сейчас в отношении него нет никаких мер пресечения. Рады этому, поскольку следим за процессом с самого начала и поддерживаем нашего коллегу-журналиста. Расскажите подробнее, как удалось добиться такого результата?
— Впервые за эти три года Василий Александрович Муравицкий, признанный на международном уровне узником совести, не находится больше ни под какой санкцией, ни под какой мерой пресечения. Этому предшествовал долгий путь, в том числе мы искренне благодарны вашему изданию, которое одно из немногих сразу же подключилось к делу, поддерживая Василия Муравицкого, и оставалось с нами все эти годы, — надеюсь, что и по-прежнему остаётся.
Василий Муравицкий был задержан Службой безопасности Украины прямо в роддоме, после родов его жены, 1 августа 2017 года. В течение трёх дней Королёвским судом города Житомира ему была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей. Около года он провёл в следственном изоляторе. Затем содержание под стражей ему было изменено по ходатайству адвокатов на меру пресечения в виде круглосуточного домашнего ареста с электронным средством контроля — попросту говоря, с так называемым браслетом.
Затем примерно через два года круглосуточный домашний арест заменили на ночной домашний арест, а летом этого года его заменили на самую лёгкую меру пресечения — это личное обязательство, которое, помимо прочего, сопровождается сдачей паспортов для хранения уполномоченными органами. У нас это Государственная миграционная служба. Плюс был также ряд обязательств — не покидать место жительства без решения суда, являться по первому требованию и прочее, и прочее…
— Похоже, что эту меру пресечения только относительно других видов можно назвать лёгкой. На самом деле она тоже серьёзно ограничивает…
— Да, всё равно это мера пресечения, то есть человек не свободен. А 26 ноября состоялось очередное слушание по делу, в котором прокурор заявил ходатайство о продлении меры пресечения. Однако появились такие обстоятельства, и сторона защиты смогла их предоставить суду — о возможном нарушении прокуратурой равенства сторон.
— Поясните.
— У нас прокурор-обвинитель в деле является одновременно процессуальным руководителем по нападению на меня.
— Как на адвоката в деле Муравицкого?
— Да, как на адвоката. И получается парадоксальная ситуация: получается, что я защищаю Муравицкого от обвинений прокурора, который как бы защищает меня в деле о нападении на меня во время заседания суда по делу Муравицкого.
— Кстати, напомните нашим читателям об этой истории, на вас ведь напали прямо в суде…
— Да, на одном из заседаний по делу Муравицкого в перерыве на меня было совершено нападение неонацистской организацией С14, которая неоднократно заявляла о своём сотрудничестве с СБУ. Плюс к заявлениям о сотрудничестве С14 с СБУ звучали заявления от МВД и непосредственно от министра Авакова.
Недавно наша областная Житомирская прокуратура сменила подследственность этого дела по нападению на меня, передав его из органов полиции Службе безопасности. Очень интересно звучит… И одним из процессуальных руководителей, которые ведут следствие, является обвинитель Муравицкого.
А это приводит к следующему: обвинитель Муравицкого имеет возможность как процессуальный руководитель знакомиться с материалами дела по нападению на меня, следовательно — с моими показаниями. А поскольку дело возбуждено по статье о препятствовании адвокатской деятельности, я в своих показаниях раскрываю в том числе определённые свои соображения о том, почему на меня напали, говорю о своих тактических и стратегических целях, о документах, которые я собирался запросить и предъявить суду (уже по делу Муравицкого).
То есть у обвинителя по делу Муравицкого есть прямая возможность просто иметь информацию об адвокатской тайне, о деятельности защиты уже непосредственно в деле Муравицкого — надеюсь, мы читателей не запутали…
— Действительно парадоксальная ситуация.
— Эту ситуацию накуролесили наши следственно-надзорные органы. Это всё мы изложили суду. Кроме того, добавлю, мною заявлен ряд жалоб — в частности, на смену подследственности — что моё дело передали, был также заявлен отвод прокурорам и отвод следователям СБУ. Могу уже сказать, что отвод следователям СБУ суд удовлетворил, и весь следственный отдел Службы безопасности в Житомирской области уже отстранён от моего дела.
Учитывая такого рода обстоятельства, покуда мы не разберёмся в этом всём, во всех этих манипуляциях, суд сказал своё слово — что он в таких условиях, когда существует возможность нарушения равенства сторон, не может рассмотреть ходатайство прокурора об избрании меры пресечения. А поскольку суд не рассмотрел этого, мера пресечения автоматически прекращается в крайний срок, отведённый для него. Этот срок был — 30 ноября.
— И теперь?..
— Поэтому с утра, точнее, с первой минуты 1 декабря, Муравицкий является абсолютно свободным человеком. Воспользовавшись возможностью, мы в этот же день пошли в Миграционную службу и забрали его загранпаспорт. Однако это не означает, что он собирается выехать за границу. Мы собираемся находиться здесь и добиваться оправдательного приговора.
И, что немаловажно, добиваться наказания всех тех лиц, которые причастны к привлечению к уголовной ответственности заведомо невиновного человека.
— Поздравления нашему коллеге, и будем надеяться, что вы добьётесь полного оправдания. Кстати, недавно мы говорили с вами о другой победе в суде — в деле женщины-почтальона, которую преследовали за простой перепост в соцсети. Можно предположить, что что-то меняется в политической и общественной атмосфере? Или суды стали работать по-другому? С другой стороны, видим сообщение о том, что пенсионерке дали срок за публикацию, опять же в соцсети, портрета Брежнева. Всё это как-то противоречиво…
— Единичные случаи положительного исхода дел, хотя они не до конца закрыты, что касается как Муравицкого, так и почтальона Оксаны Курамшиной, это ещё не свидетельствует о каких-то серьёзных изменениях в политической и общественной атмосфере.
Об этом свидетельствовала бы правовая и политическая воля Офиса президента и пересмотр всех уголовных дел по политическим статьям, их закрытие и, конечно же, расформирование всех подразделений, которые были причастны к политическим репрессиям.
Этого не происходит. Вы понимаете, что даже в условиях олигархического режима, в условиях такой вот информационной автократии возможны единичные случаи торжества закона. И в этом очень важную роль играет публичность.
Моё мнение, что в победах в делах Оксаны Курамшиной, Муравицкого, Васильца и Тимонина, Павла Волкова, Вышинского далеко не рядовую роль сыграла консолидация правозащитных и информационных структур, солидарность журналистская. И международная солидарность. Невзирая на границы и на напряжённость, скажем, в отношениях между Украиной и Россией, между Западом и Россией, здоровые силы нас поддерживали — что в России, что в Украине, что в Европе, и даже в США.
Поэтому авангард этих боёв — всё-таки информационное пространство. А юриспруденция идёт, что говорится, в хвосте. Она является формой такой борьбы, но не является её содержанием. Ибо дела политические и решаются политическими методами.
Поэтому, когда создаётся невыносимое международное давление, и правительству становится стыдно, в кавычках, конечно, — тогда и принимаются такие положительные решения. Очень важно в этих моментах убедить здоровые силы общества, вскрыть подложность доказательств, несусветность обвинений, показать отсутствие состава преступления.
Иногда это удаётся. Но мы видим и другую сторону медали — дела Стерненко, дела С14 и прочих, не побоюсь этого слова, отморозков, которые избивают, убивают людей, и никто их за это не наказывает по закону. Это тоже политическая составляющая процесса. И право в олигархической модели построения государства является всего лишь игрушкой — как дышло во всем известной поговорке.
— Дело о нападении на вас продолжается, но каких-либо результатов, насколько мы понимаем, пока нет?
— Дело продолжается, но оно не имеет, скорее всего, никаких перспектив. И я не питаю тут никаких иллюзий. Когда раньше Карась (один из руководителей С14. — Ред.) митинговал, что ему готовят подозрение, я тогда говорил в интервью вашему изданию, что не стоит ожидать победных реляций, ничего не произойдёт. И действительно, ничего не произошло. Применён был старый добрый метод — запутывание процесса, дробление его, волокита… Они просто передали всё это расследовать СБУ.
Вы представляете, как СБУ расследует деятельность С14?
Поэтому я ничего от этого не жду, всё прекрасно понимаю и считаю какую-либо свою работу над этим — своим же — делом контрпродуктивной. Я лучше в это время помогу другим людям, тем людям, которые нуждаются в помощи, нежели буду заниматься этим сизифовым трудом.
Мы видим схлопывание системы буржуазного национализма
Когда одного человека удаётся отстоять от преследования репрессивной машины правящего режима, это победа. Но в целом система давления на инакомыслящих в Украине продолжает исправно работать Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал …
Когда одного человека удаётся отстоять от преследования репрессивной машины правящего режима, это победа. Но в целом система давления на инакомыслящих в Украине продолжает исправно работать
Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал адвокат Андрей Гожый.
— Андрей, вы сегодня сообщили в соцсети о победе в суде: отменено соглашение со следствием, на которое была ранее вынуждена пойти ваша подзащитная, которой просто за репост в сети «ВКонтакте» грозил реальный срок. Мы уже рассказывали об этом деле, но давайте напомним читателям о подробностях.
— Дело было так. Под самый конец правления Порошенко Служба безопасности Украины, а именно Главное управление СБУ по Киеву и Киевской области, возбуждает уголовное производство по статье 110, ч. 1 — это покушение на территориальную целостность Украины. Было предъявлено подозрение Оксане Курамшиной. Она гражданка России, но давно живёт в Украине и работает обычным почтальоном.
— Что же стало причиной этого?
— Действительно, как обычная гражданка-почтальон превратилась в опасную покусительницу на территориальную целостность Украины? Оперативно её вёл аж целый Департамент контрразведывательной защиты интересов государства в сфере информационной безопасности Центрального аппарата СБУ.
Что же привлекло внимание оперативников аж целого Центрального аппарата СБУ? А привлекло внимание следующее: в запрещённой на Украине соцсети «ВКонтакте» Оксана сделала репост. Не написала что-то от себя, а просто сделала репост, потому что её друг или подруга по сети попросила репостнуть это сообщение. Вот она, прочитав первые строки — что хватит голосовать за Порошенко, выполнила эту просьбу, сделала репост. Всё.
На этом «преступная деятельность» Оксаны Курамшиной закончилась.
— Но уголовное производство началось…
— Да. Так, потихоньку, вели оперативники и следователи это дело. Потихоньку, потому что президентом Украины стал Владимир Зеленский, и дело это затихло. Оно было возбуждено ещё в 2019 году, 20 мая, перед самыми выборами. А Зеленский, как мы помним, пришёл к власти на волне, можно так сказать, ожиданий Юго-Востока, пришёл как миротворец и примиритель. И «дело Курамшиной» затихло на целый год.
Но в апреле 2020 года, когда уже было понятно, что всё при Зеленском остаётся на своих местах, СБУ продолжила движение в том же ключе. У Оксаны Курамшиной был проведён обыск, затем ей было оглашено подозрение. И, как сообщила Оксана, в результате давления, угроз и ряда других определённых манипуляций, она вынуждена была подписать чистосердечное признание, которое называется у нас в Кодексе соглашением со следствием о признании вины.
И она признала себя виновной в том, что этот её репост причинил вот такой серьёзный ущерб Украине.
По закону, чтобы по чистосердечному признанию дать срок, это признание должно быть утверждено судом. Соответственно, прокурор передал в суд это чистосердечное признание. И вот тогда уже меня пригласили в качестве адвоката.
— И вы?..
— И я сообщил Оксане Курамшиной о том, что на самом деле никакой её вины нет. Во-первых, сеть «ВКонтакте» запрещена в Украине. И, так сказать, чуткие сердца и души свидомых граждан не пострадали, сеть-то отключена, они ограждены от вражеских в кавычках репостов. Иначе зачем бы и сеть эту в Украине отключали? «ВКонтакте» работает в других странах, следовательно, среднестатистический украинец никак пострадать от этого репоста не мог.
Плюс малозначимость деяния. Есть такая норма в уголовном праве, что не может считаться преступлением действие, которое формально как бы и считается преступным, но в силу своей малозначимости не может причинить никакого существенного вреда охраняемым интересам того или иного человека или государства. Репост не подорвёт такое мощное государство, как Украина Которое, как нас уверяют, защищает Европу от Путина и России.
Наконец, у меня есть серьёзное подозрение, что это была провокация преступления, в сам пост затем было внесено изменение. Человек сделал репост, а автор может потом в свой оригинальный пост что угодно написать.
Кроме того, был допущен целый ряд процессуальных нарушений. Мы всё это изложили в ходатайстве об отмене соглашения со следствием о признании вины.
— Были препятствия?
— Прокуратура затягивала дело, её представители долго не являлись в суд. Но сегодня наконец-то явились. Суд заслушал мнения сторон, аргументы, удалился в совещательную комнату. И вернулся с решением отменить и не утверждать соглашение, дело вернуть прокурору на доследование.
— И что же дальше?
— Как поступит целая мощная группа следователей и прокуроров, мы не знаем, потому готовы к борьбе. На данный момент Оксана Курамшина на свободе, к ней не применена ни одна из мер пресечения. Посмотрим, что далее предпримет репрессивная машина.
— В сентябре этого года, рассказывая об этом деле, вы говорили, что при Зеленском мало что изменилось, что преследования инакомыслящих в стране продолжаются. Сегодняшнее решение суда даёт повод к некоторому оптимизму?
— Правосудные решения суда мы получали и раньше. Потому что есть такие дела, где судьи просто не могут пойти на нарушение закона. Им под этими приговорами ставить свою подпись. А судьи уже научены опытом майданов и смены власти, что всё может измениться и в итоге при новой власти прокурор скажет, что «это было наше мнение, а решение принимает суд».
Но в целом можно сказать, что и при режиме Зеленского репрессивная машина продолжает ехать по накатанной при Порошенко колее. Окружению президента выгодно сохранять репрессивный аппарат, теперь он работает на них. Поэтому Зеленский не хочет ничего менять. Или не может. Я вообще сомневаюсь в его способностях быть действительно политическим лидером.
— И подавление инакомыслия при Зеленском продолжается?
— Конечно. Оно совершенно не сбавило оборотов. Все резонансные дела продолжаются, возбуждаются новые. При Зеленском уже отобрали лицензию у телеканала «КРТ»… Не было проявлено политической воли всё это прекратить.
Всё те же прокуроры и те же следователи на тех же местах, они делают ту же работу. Они осваивают громадные бюджеты силовых структур, показывая свою нужность и важность.
При этом мы видим в стране на каждом шагу следы коррупции, и им бы — следователям и прокурорам — выйти из своих тёплых кабинетов и мерседесов, заняться по-настоящему важными делами. А не сажать в тюрьмы учителей, журналистов и почтальонов.
— Украина недавно отметила очередную годовщину начала майдана. Спорят об экономических и политических последствиях для страны, спорят и о том, что это вообще было. Вы по роду деятельности имеете дело с конкретными проявлениями действий майданной власти, какова ваша оценка?
— Это сложный и комплексный вопрос: майданная ли это власть? Или она всё-таки не майданная? Я не провожу параллелей между самим майданом и тем, что происходит. Думаю, это последствия не только майдана. Есть олигархический режим, которому нужна охрана, — отсюда и последствия.
На майдане одни олигархи победили других олигархов. Я не придерживаюсь веры в «светлый» режим Януковича. Тогда были свои репрессии, связанные с рейдерством, были незаконные аресты, избиения — тогда тоже бывало всякое. Просто теперь изменился вектор, пришла к власти другая группировка олигархов, ориентированная на хранение своих денег в Европе.
Эта группировка получает кредиты, торгуя внешней политикой Украины, формируя антироссийскую политику. Поэтому их силовики сейчас другие по направленности выполняют функции. А по сути, и при Януковиче поддерживались националистические группировки, и сейчас они поддерживаются. А взращены они были Януковичем. Тогда тоже сносили памятники Ленину, жарили яичницу на Вечном огне, избивали ветеранов… Да это всё началось ещё раньше.
Я не склонен считать, что при Януковиче всё было хорошо и вдруг стало всё плохо. Да, экономика просела, но неизвестно, что было бы, если бы режим Януковича сохранился. Но не люблю сослагательного наклонения, поэтому не буду строить догадки. Имеем то, что имеем.
— Другими словами, майданы не изменили систему и мы видим её развитие, точнее деградацию?
— Да, сама система остаётся прежней и деградирует. Советского имущества, которое можно дерибанить, остаётся всё меньше, поэтому растёт напряжение. По сути, мы наблюдаем схлопывание системы буржуазного национализма. Эта система возникла, конечно, не при Порошенко и не при Януковиче, а раньше — сразу после умышленного развала Советского Союза, после предательства нашей большой родной страны.
Репрессии при режиме Зеленского
Адвокат и правозащитник Андрей Гожый в интервью интернет-изданию Украина.ру рассказал о политических репрессиях на Украине при Зеленском. Почему СБУ преследует украинцев, приписывая им посягательство на территориальную целостность Украины?
Адвокат и правозащитник Андрей Гожый в интервью интернет-изданию Украина.ру рассказал о политических репрессиях на Украине при Зеленском. Почему СБУ преследует украинцев, приписывая им посягательство на территориальную целостность Украины?
Зеленский – это Порошенко с вытекшей тормозной жидкостью
В результате местных выборов ситуация в Украине не улучшилась, единственный «плюс» – проигрыш партии власти, но общей картины это в лучшую сторону не меняет. Большинству просто не за кого было голосовать …
В результате местных выборов ситуация в Украине не улучшилась, единственный «плюс» – проигрыш партии власти, но общей картины это в лучшую сторону не меняет. Большинству просто не за кого было голосовать
Об этом в интервью Украине.ру рассказал украинский адвокат и правозащитник Андрей Гожый.
— Андрей, вы сообщили, что дело о нападении на вас в сентябре 2018 года представителей радикальной организации С14 передали из полиции в Службу безопасности Украины. Чем вы это объясняете и как к этому относитесь?
— После того, как МВД зашевелилось с вынесением как бы подозрения (главе С14 — Ред.) Евгению Карасю, по всей видимости, чтобы не давать своих в обиду, «контора» (Служба безопасности Украины — Ред.) порешала с подследственностью.
Препятствование журналистской и адвокатской деятельности и хулиганство — подобного рода дела расследуются полицией, это их подследственность. Однако контора подсуетилась, чтобы не подставлять всех этих аффилированных с ними (с СБУ — Ред.) фашиствующих молодчиков, и областная прокуратура почему-то передала дело на расследование в СБУ.
Меня, как сторону процесса и потерпевшее лицо, конечно же, никто об этом не уведомил, мне процессуальные документы никто не пересылал. В принципе, за годы следствия ни полиция, ни прокуратура, ни прочие органы не считают целесообразным меня вообще о чём-либо уведомлять, я обо всём узнаю постфактум.
Это Евгений Карась со своими приближёнными узнают даже о проектах процессуальных документов. Но это не удивляет, мы понимаем, на кого работает вся эта правоохранительная система.
Интересно, что похожая ситуация была с «делом Стерненко». После деяний, повлекших смерть человека, прокуратура, вместо того, чтобы дать расследовать это дело полиции, поскольку это подследственность полиции, передала дело в СБУ. Все понимают, для чего это делается.
— Для чего?
— Во-первых, это даст возможность адвокатам, обслуживающим вот этих вот молодчиков, обжаловать подследственность. А после обжалования подследственности нельзя человеку просто дать обвинительный акт, обвинительный приговор, поскольку расследование неуполномоченным лицом является уже само по себе основанием для возврата судом обвинительного акта.
Далее, мы знаем, с кем аффилированна организация С14. И власти этого не скрывали. Их подконтрольные структуры получают и деньги из бюджета, и работу — в связке со Службой безопасности.
Поэтому понятно, что контора своих агентов и людей, которые делают для неё всю грязную работу, в обиду не даст. Передача дела в СБУ — это ещё один способ затянуть следствие на неопределённое время, так сказать, продлить его в бесконечность.
И, что самое интересное — это пока информация не вполне проверенная, но вполне правдоподобная — что следствие по делу о нападении на меня ведёт следователь, входивший в группу, которая вела дело против журналиста Василия Муравицкого.
Если так, то вообще интересно получается: люди сажали Муравицкого, я его защищал, вытягивал из тюрьмы. На меня нападают представители структуры, аффилированной с СБУ, и те следователи, которые сажали Муравицкого, теперь расследуют дело о нападении на меня. Это даже где-то смешно.
Поэтому от такого следственного рвения имени господина Зеленского… Ничего от этого ожидать не приходится.
— Вы будете обжаловать подследственность?
— Нет. Я с самого начала довольно-таки прохладно относился к этому делу и не проявлял никакой активности. Я не написал ни одной жалобы, ни одного ходатайства — ничего. Считал и считаю это напрасной тратой времени и сил, поскольку с самого первого дня понимал, что нападение на меня было инспирировано силовыми органами.
Помогать людям — это другое дело, а в данном случае все усилия были бы напрасны, тратить на это время — контрпродуктивно.
Единственно, я знаю, что некоторые международные организации периодически как бы дают «подзатыльники» нашим силовикам и политической власти, и она вынуждена периодически какие-то усилия имитировать, что-то там куда-то передавать, якобы расследовать…
А сам я с первых дней после нападения считаю, что если не сменится политическая власть, то ничего не будет. Потому что у нас С14 и иже с ними относятся к пулу неприкасаемых. Они находятся вне правового поля. Им можно противостоять только силовым методом в рамках самообороны, самозащиты. А правовые методы против них не работают.
— Значит, при президенте Зеленском ничего в этом плане не изменилось?
— Мне кажется, что в последнее время при Зеленском ситуация даже ухудшилась. Он скатился в какую-то маразматическую риторику, агрессивную, антироссийскую и антиукраинскую. Он сейчас занимает такую крайне правую позицию, что порой пугаешься.
Это как бы не то, что реинкарнация Порошенко, это Порошенко, у которого вытекла тормозная жидкость, вот так можно сказать.
Особенно то, что Зеленский сейчас творит по отношению к Конституционному суду — угрожает какими-то кровавыми разборками, переворотом… И это при том, что Конституционный суд принял законное решение.
Что-то очень неконстркуктивное и нерациональное в конторе Зеленского происходит, а может быть, и в голове.
— Считаете опасным политический кризис, связанный с событиями вокруг КС?
— Да, если рассматривать всё в комплексе. Зеленский с треском проиграл местные выборы. Рейтинг у него падает. При этом экономическая ситуация в стране ухудшается. Государство не знает, что делать с коронавирусом, а те действия, которые оно предпринимает, они просто дурацкие, можно даже так сказать.
— Почему?
— Потому что оказывается, что в спортзалах заниматься нельзя, а в пивнухах и в ресторанах, которые принадлежат мэрам, депутатам — там коронавирус как бы не распространяется. Это ведь всё люди видят. И делают выводы.
Я думаю, что и местные элиты, и олигархат, они покупали себе места в списках президентской партии, рассчитывая на рейтинг в 30%, а облом произошёл колоссальный.
Поэтому вот эта ускользающая власть, это сжимающееся кольцо, нарастание в обществе сопротивления — всё это сейчас заставляет Зеленского совершать необдуманные поступки и даже прямо идти на преступление.
— На преступление?
— Да. За умышленное неисполнение Решения Конституционного суда предусмотрен срок от трёх до восьми лет лишения свободы, на минуточку. А Зеленский публично призывает не выполнять решение Конституционного суда. Но тогда давайте завтра мы не будем приговоры выполнять. Понимаете?
Вот здесь мы можем опять к моему делу вернуться: о каком справедливом наказании для провластных нацистов можно вообще говорить, если президент страны призывает не выполнять судебные решения?
Ну всё, можно ставить точку в какой-то правовой истории государства.
— Вы констатируете поражение партии Зеленского на этих местных выборах. Как считаете, даёт ли это основание для надежд на нормализацию обстановки — хотя бы, для начала, на местах?
— Нет, потому что здоровые силы-то не победили, они не были допущены к выборам. Мы увидели очень низкую явку, 70% людей на выборы не пришли. Почему? Потому что они не видят для себя, за кого можно было бы проголосовать.
Некоторые кандидаты неоднократно переобулись, поменяли масть, кто-то уже пять партий сменил. Купили откровенно места. И люди поняли, что на выборы-то нечего идти. А низкая явка избирателей способствовала прохождению в местные советы совершенно не лучших людей, а тех, кто, например, сумел быстренько организовать избирательные карусели…
Поэтому констатируем, что качество местной власти ухудшилось, она стала более барыжной, продажной, завязанной на местных царьков. Ожидать улучшений совершенно не приходится.
— Но, получается, граждане сами в этом виноваты?
— Избиратель ищет, за кого он мог бы проголосовать, но ему таких вариантов не предоставили. «Оппозиционная платформа — За жизнь» (ОПЗЖ) тоже набрала незначительный процент, даже ухудшив свои результаты в некоторых регионах — и не может претендовать на 60% русскоязычного электората, поскольку делала то же самое…
Я вот по регионам посмотрел тех людей, которых они выдвинули, часть из них в течение последних пяти лет сотрудничали с властью, с партией Порошенко, со «Свободой», совместно голосовали… Ясное дело, что у избирателей это не нашло отклика.
Единственный плюс от местных выборов — в провале Зеленского, в его ослаблении. Но при этом качество местной власти не изменилось, и люди остались один на один сот своими перекрёстками, залитыми лужами, с плохими дорогами и прочими проблемами.
Ухудшение ситуации на местах продолжится.
Олигархи взбунтовались
Зеленский против Конституционного Суда Украины — в чём суть конфликта? Это внутреннее противостояние олигархических кланов или же попытка вывести страну из-под внешнего управления? Адвокат и правозащитник Андрей Гожый рассказал Украине.ру о …
Зеленский против Конституционного Суда Украины — в чём суть конфликта? Это внутреннее противостояние олигархических кланов или же попытка вывести страну из-под внешнего управления? Адвокат и правозащитник Андрей Гожый рассказал Украине.ру о том, какие последствия может иметь для Украины противостояние президента страны и Конституционного суда. Напомним, ранее президент Украины Владимир Зеленский внес в Верховную Раду законопроект, который прекратит полномочия всех судей Конституционного суда Украины. Решение главы государства стало ответом на отмену Конституционным судом антикоррупционных норм в законодательстве, в том числе признал неконституционными некоторые положения Закона «О предотвращении коррупции» и уголовную ответственность за декларирование недостоверной информации. Ряд оппозиционных партий заявили, что решение Конституционного суда может нести негативные последствия для европейской интеграции Украины.
В Украине правосудие хромает
Адвокат Андрей Гожый заявляет, что не верит в полноту и справедливость расследования и квалификации пожаров на Одесщине в психоневрологическом диспансере, в колледже и в отеле «Токио-стар, зная наши прокурорские кадры, и …
Адвокат Андрей Гожый заявляет, что не верит в полноту и справедливость расследования и квалификации пожаров на Одесщине в психоневрологическом диспансере, в колледже и в отеле «Токио-стар, зная наши прокурорские кадры, и как ведется работа.
Об этом он рассказал в эксклюзивном комментарии интернет-изданию Новости Украины – From-UA.
По словам нашего собеседника, учитывая, что справедливость — это категория более морально-этическая, чем юридическая, поскольку справедливость является одним из принципов права, но не является его основополагающей линией, поэтому справедливо — не справедливо, пусть решают лидеры общественного мнения, а не юристы.
«В принципе, здесь двоякое ощущение. Меня всегда радует, когда чиновника высокого ранга, а руководитель ГСЧС — это очень высокий ранг, особенно в Одессе, когда их привлекают к ответственности с возможностью получения реального срока. Это, конечно, не может не радовать», — подметил адвокат.
По мнению Андрея Гожего, нас не должно особо волновать справедливое наказание или нашли козла отпущения, поскольку это не сажают какого-то обычного работягу или не предъявляют претензии к вожатой, как было по детскому лагерю «Виктория» в той же Одессе, а привлекают чиновника. Поэтому, доля его вины, скорее всего, всегда есть.
«Что касается халатности, описывает ли она то преступление, которое произошло против людей, это, конечно, остается под вопросом. Возможно, здесь есть какой-то компромисс между власть имущими — пойти по статье, которая не влечет за собой особую строгость в таких случаях, не рыпаться и не сопротивляться, чтобы не утянуть с собой никого поглубже в темную воду», — заметил правовед.
«Поэтому я не верю, имею право, в полноту и справедливость расследования и квалификации, зная наши прокурорские кадры, как ведется работа. Это одна сторона. Но все равно доволен, что есть чиновник, которого хотя бы попытаются посадить в тюрьму, а, соответственно, родственники и пострадавшие смогут в порядке гражданского иска взыскать с него хотя бы какой-то ущерб», — резюмировал наш собеседник адвокат Андрей Гожый.
Как в Украине власть прикрывает радикалов и воюет с почтальонами
При нынешней власти в Украине дела против национал-радикалов будут спускать на тормозах, поскольку самой власти нужны те, кто может выполнять за неё грязную работу. Зато активно преследуют тех, кто замечен в …
При нынешней власти в Украине дела против национал-радикалов будут спускать на тормозах, поскольку самой власти нужны те, кто может выполнять за неё грязную работу. Зато активно преследуют тех, кто замечен в вольнодумстве. Об этом сказал в интервью изданию Украина.ру адвокат и правозащитник Андрей Гожый
— Андрей, нам стало известно, что украинская полиция готовит подозрение (пидзору) лидеру ультраправой радикальной организации С14 Евгению Карасю. Одно из подозрений касается инцидента с нападением в суде Житомира национал-радикалов на вас и на журналиста Андрея Лактионова, что случилось два года тому назад, в сентябре 2018-го. Вам известны какие-то подробности о ходе расследования?
— Могу сказать, что благодаря активности, в том числе правозащитной организации «Сеть Солидарности», информация об этом нападении попала в дипломатическую, скажем так, сферу, стала известной на уровне государств. Поэтому и зашевелилась наша правоохранительная система — дали поручения следователям чуть-чуть прижать хвост Карасю.
— Чуть-чуть?
— Не уверен, что это дело действительно будет иметь какую-то перспективу, поскольку мы знаем, с кем сотрудничают неонацисты. Они являются негласным подразделением наших силовых органов. А то, что активизировали следственные действия, — это правда. После двух лет затишья наши правоохранители начали допрашивать людей, вызывать свидетелей… Не прошло и двух лет. Но националистов это встревожило. По интервью одного из соучастников видно, что они запаниковали. Но я думаю, никто их в обиду не даст. Пощиплют немного, а потом опять спустят дело на тормозах, как только актуальность немного поуляжется.
— Получается, что в течение двух лет дело не расследовали, никаких следственных действий не проводилось? Хотя дело громкое — нападение на адвоката и на журналиста прямо в зале суда…
— Что-то они, возможно, и провели, какие-то следственные действия для проформы. Однако у нас есть пул неприкасаемых в стране, и провластные нацисты относятся к этому пулу неприкасаемых. Какое бы ни было даже внешнее давление, силовой блок прекрасно понимает, что если их (национал-радикалов. — Ред.) отдать на растерзание закону, наказать их по закону, тогда никто не пойдёт делать для власти грязную работу, нападать на адвокатов и на журналистов, заниматься рейдерством и похищениями…
Поэтому я думаю, что небольшие встряски, конечно, будут, но выгодополучателям всё же интереснее сохранение нынешней ситуации.
— Зато в других делах правоохранительные органы проявляют больше активности. Например, если дело касается проявлений нелояльности в интернете. Вы уже рассказывали о вашей подзащитной — женщине-почтальоне, которую преследуют за пост в соцсети…
— Даже не за пост, а за репост не ею написанного текста в жутко запрещённой у нас соцсети «ВКонтакте» ей «шьют» дело о покушении на территориальную целостность Украины и о призывах к свержению украинской власти. За репост текста, начинающегося фразой «Хватит быть рабами Порошенко…» и опубликованного как раз перед вторым туром голосования на президентских выборах. Я уж и не знаю, почему прокуроры ничего не предъявляют Владимиру Зеленскому, нынешнему президенту, который, помнится, тоже что-то подобное говорил — обещал, что станет «приговором» для Порошенко, и прочее, и прочее.
— А что происходит в деле почтальона, назовём это так?
— У нас был суд на прошлой неделе, но прокуратура просто не пришла на него. Просто взяли и не пришли. Дело получило общественный резонанс, огласку, и в суд начали приезжать журналисты. И вот прокуратура не прислала в суд своего представителя, даже не написав никакого письма. Это открытое неуважение и к сторонам процесса, и к суду, и к украинскому закону. Посмотрим, как будет реагировать Генеральная прокуратура на такие художества. Думаю, реакции не будет, они там другими делами обеспокоены…
— Кстати, о запрещённой в Украине сети «ВКонтакте». Секретарь Совбеза Украины высказался недавно в том духе, что пользователями этой соцсети займутся правоохранительные органы, что их будут ставить на учёт… Как это понимать?
— Это надо так понимать, что секретарю СНБО надо почитать украинские законы, Конституцию, чтобы не говорить такую… На какой учёт, на каком основании? Вообще-то незаконная слежка и сбор информации о гражданах являются отдельным составом преступления. Есть презумпция невиновности. Но тут лишь бы поговорить.
Сидит бесполезный абсолютно орган, сидит бесполезный абсолютно чиновник, и прожирают деньги нищей страны — на здания, на секретарш, на сотрудников. И имитируют видимость работы. Но, кроме производства чуши в промышленных масштабах, мало что получается… Лучше вы поставьте на учёт тех, у кого бизнес в России, начните с этого вопроса, если уж вы рассказываете нам про жуткую войну с Российской Федерацией. Начните с этого учёта. Начните ставить на учёт тех, у кого нетрудовые доходы, ставьте на учёт чиновников, которые ездят на «Майбахах» и «Ягуарах», а по декларациям имеют зарплату в пару долларов, — вот с них начните. Но не будет такого учёта. Наша компрадорская буржуазия, одуревшая от халявного бабла, одуревшая от неограниченной власти и беззакония, уже просто не знает, чем бы ещё себя потешить.