Из-за своего исторического положения, как столицы бывшей Восточной Римской (Византийской) империи и своей роли материнской церкви большинства современных православных церквей Константинополь (ныне Стамбул) занимает особое почетное место в православии и служит резиденцией Вселенского Патриарха (район Фанар), который имеет статус primusinterpares (первый среди равных) среди восточно-православных прелатов мира и считается представителем и духовным лидером восточно-православных христиан.
Вселенский Патриархат способствует распространению христианской веры и восточно-православного учения, а Вселенские Патриархи участвуют в экуменизме и межконфессиональном диалоге, благотворительной деятельности и защите православных христианских традиций. Важные вопросы политики Вселенского Патриархата в ХХІ веке включают безопасность верующих на Ближнем Востоке, примирение восточно-православной и католической церквей.
11 октября Синод Вселенского патриархата поддержал предоставление автокефалии Украинской церкви и снял анафему с главы УПЦ КП Филарета и предстоятеля Украинской автокефальной православной церкви Макария. С тех пор к спорам о канонической правомочности Вселенского патриархата о возможности предоставлять автокефалии добавился и спор о прерогативе рассматривать апелляции поместных церквей и иерархов.
После распада Османской империи и прихода республиканской Турции Вселенский Патриархат изо всех сил пытался сохранить свое существование и свою вселенскую роль, несмотря на препятствия, которые ставила перед ним Турецкая Республика. Тем не менее, вызовы изобилуют и внутри православного мира. Патриархат относится к участию России в православных церковных делах с подозрением, если не с откровенным сопротивлением. Поскольку Москва неоднократно проговаривалась о том, что сама не прочь стать вселенским Патриархатом. Причем после ВОВ это активно лоббировал – Иосиф Сталин, возродивший Московскую патриархию и готовивший Вселенский Собор.
Это соперничество возродилось после окончания холодной войны, когда значение Вселенского Патриархата как глобального игрока возросло. Украинский церковный кризис, в результате которого Вселенский Патриархат и Московский Патриархат побили горшки, дает дополнительную возможность измерить степень влияния России на Православную Церковь.
Действительно, Русская Православная Церковь не только не смогла предложить никакого решения, но и ее отношение во время процесса подготовки к Святому и Великому Собору 2016 года было более того, совершенно негативным. Как мы все знаем, автокефалия была одним из вопросов, обсуждавшихся в ходе этого подготовительного процесса. Таким образом, в 1980-х годах Вселенский Патриархат, казалось, даже согласился на релятивизацию своих собственных привилегий. Соответственно, придерживаясь строгого процесса, Вселенский Патриархат запросил всеправославный консенсус для предоставления автокефалии и права на аппеляцию.
Рассмотрим данную проблему с точки зрения и канонического права, и исторических обстоятельств. В качестве Архиепископа Константинопольского и Нового Рима Вселенский Константинопольский Патриарх занимает Первопрестольную Православной Христианской Церкви и председательствует в братском духе среди всех Православных Предстоятелей. Вселенский Патриарх несет историческую и богословскую ответственность за инициирование и координацию действий между Церквами Александрии, Антиохии, Иерусалима, России, Сербии, Румынии, Болгарии, Грузии, Кипра, Греции, Польши, Албании, Чехии и Словакии, Финляндии, Эстонии и многочисленных архиепископий в Старом и Новом свете, что включает в себя созыв соборов или собраний, содействие межцерковным и межконфессиональным диалогам и служение основным выражением церковного единства в целом.
Иными словами, Вселенский Патриархат есть для Православия закваска, «заквашивающая все тесто» (ср. Гал. 5.9) Церкви и истории. Здесь, в Великой Церкви, мы не только учимся, но и искушаемся в делах святых. Мы познали Священные Каноны не чтением их в книгах, а смиренным служением Матери-Церкви, располагающей и защищающей каноны Православия. Мы не изучаем теологию только в теории, но живем ею на практике, становясь посвященными – мирно и мистически – в то, как познавать неведомое, видеть невидимое и слышать в тишине слово Божие, говорящее в наших сердцах, ища религиозного откровения в постах и молитве.
С течением времени осознаётся тот факт, что происходит нечто величественное, нечто, что можно считать только божественным даром, поскольку само наше существование привито к культуре Матери-Церкви, в то время как все вещи преображаются и воспринимаются как странные; открываются небеса, возникает новая жизнь, и наше существование приветствует добрую перемену десницы Всемогущего. Вот почему Мать-Церковь берет на себя руководящую роль в распространении богословских знаний, не уклоняясь от светских знаний в своем опыте и практике.
Каковы пределы права Вселенского Патриарха рассматривать апелляции? Ключевыми текстами являются Каноны 9 и 17 Халкидонского (Четвертого Вселенского) Собора 441 года. Вот соответствующая часть 9-го правила: «А если у епископа или клирика будет разногласие с митрополитом провинциальным, то пусть прибегает к экзарху епархии, или к престолу императорского града Константинополя, и пусть это будет испытано». Точно так же правило 17 предписывает: «А если кто будет обижен своим митрополитом, пусть дело решается экзархом епархии или Константинопольским престолом, как выше сказано». В знаменитом 28 Халкидонском каноне предусматривается два пути для стороны, ищущей апелляции: он может отправиться в Константинополь, или к своему собственному экзарху. Это обращение распространялось на всю Восточную Римскую империю. Ранние свидетельства показывают обращения к Константинополю из епархии Востока, чей экзарх в конечном итоге будет носить титул патриарха Антиохии. При этом в Константинополе, благодаря постоянному притоку приезжих епископов со всех концов империи, столичный архиепископ мог легко созвать удобный апелляционный суд в форме «synodosendemousa». Риму также были предоставлены широкие права на апелляцию.
В истории и в канонической литературе (то есть в церковных канонах и традиционных комментариях к ним) Вселенскому Патриархату были предоставлены определенные прерогативы которых нет у других автокефальных православных церквей. Не все эти прерогативы сегодня общепризнаны, хотя у всех есть прецеденты в истории и канонические ссылки. Ниже приводится (неполный) список этих прерогатив и их ориентиров:
1. Равные прерогативы Ветхому Риму (правило 3 Второго Вселенского Собора, правило 28 Четвертого Вселенского Собора , правило 36 Пятишестого Собора);
2. Право выслушивать апелляции, если они приглашены, относительно споров между духовенством (Правила 9 и 17 Четвертого Вселенского Собора);
3. Право рукополагать епископов для территорий за пределами определенных канонических границ (правило 28 Четвертого Вселенского Собора);
4. Право учреждать ставропигиальные монастыри даже на территориях других патриархатов.
Но была сформулирована и другая точка зрения. Её сторонники цитируют св. Никодима Святогорца (ум. 1809), утверждавшего, что право Константинополя рассматривать апелляции ограничено его собственной юрисдикцией. По словам преподобного Никодима, в этом отношении Вселенский Патриарх ничем не отличался от любого другого экзарха. По их догадке, система императорской церкви в пятом веке значительно отличалась от системы более поздних времен — и к «более поздним временам» обычно относят святого Никодима.
Но тогда Вселенский Престол находился в зависимости от султанского правительства. Православная Церковь – это Церковь не побед, а испытаний; она составляет не земную теократию, а Церковь Христову, а именно Церковь последних времен и Его Царство, «которое не имеет конца». Как хранитель святых и священных традиций Православия, а также догматов как Святых Семи Вселенских Соборов и других поместных Соборов, так и учений Святых Отцов, Вселенский Патриархат существует как «малое стадо» (Лк. 12.32), не ищущий ни мирской славы, ни светской власти, страстно любит «слово Божие и свидетельство Иисуса Христа» (Откр. 1.2). Вселенский Патриархат — это Церковь, претерпевающая мученичество, Церковь, которая часто подвергалась несправедливой критике, особенно со стороны тех Церквей, которым она принесла наибольшую пользу. Ни в коем случае дух национализма не овладел Вселенским Патриархатом, потому, что это несовместимо с понятиями эллинизма и экуменизма (экуменического характера), а также с христианской православной верой. Доказательство этого самым решительным образом проявляется на протяжении 17 веков ее истории, в течение которых она никогда не эллинизировала, даже не пыталась эллинизировать народы, которым она через свои апостольские миссии даровала немеркнущий свет Христов. Какой лучший пример, чем славянские племена, которые даже своим алфавитом обязаны братьям Кириллу и Мефодию.
Утверждение, что Константинопольский Патриархат обладает прерогативами, равными прерогативам Древнего Рима, основано на канонических статьях, касающихся его статуса имперского города, позиции, которую он утратил после падения Константинополя в 1453 году. Некоторые канонисты, особенно близкие к РПЦ МП использует каноническую формулировку, чтобы утверждать, что первенство Константинополя больше не действует или может оставаться в силе только в почетном качестве, без действенной власти. Раздавались даже голоса о том, что Москва заменила бы Константинополь в качестве столицы вселенской православной общины, став Третьим Римом.
Однако другие канонисты, к коим причисляет себя автор, особенно связанные с самим Вселенским Патриархатом, настаивают на том, что Древний Рим сохранял честь, авторитет и первенство еще долго после того, как утратил статус имперской столицы. Таким образом, его местонахождение в имперском городе было не единственным определяющим фактором в установлении первенства, его действенная власть на этом посту была установлена давней традицией. Таким образом, духовный авторитет Константинопольского Патриархата был сохранен, пережив падение поддержавшей его Империи и неблагоприятный исторический контекст. Если Константинополь не сохранил бы этой прерогативы в соответствии с 28-м правилом, то как он мог даровать автокефалии и патриаршие саны Церквям России, Сербии, Румынии, Болгарии, Грузии, Чехии и Словакии, Польши и Албании?
Именно поэтому Вселенский Патриархат не имел и не имеет территориальных претензий к братским Православным Церквам. Об этой истине свидетельствует тот факт, что, хотя Восточные Патриархии были практически уничтожены в трудные времена XVII и XVIII веков; тем не менее Константинопольский Патриархат заботился об избрании Патриарха для этих Патриархатов, всячески поддерживая их предстоятелей.
Подчинение диаспоры Вселенскому Патриархату (по 28 канону Халкедонского Собора) не означает ни эллинизации, ни нарушения канонического порядка, ибо только так соблюдается и буква, и дух решений Вселенских Соборов. Однако Мать-Церковь знает, что такое подчинение трудно осуществить в нынешних исторических условиях. Надо отдельно отметить, что Вселенский Патриархат не предоставил Московскому Патриархату привилегию даровать автокефалию по своему усмотрению, то что дает ему право делать это за счет православного единства.
Напомним, что миссия вселенского Патриарха состоит не в навязывании каких-то новых экклезиологических принципов, а в сохранении истин веры, драгоценных традиций и вдохновленных святоотеческих учений, заложенных много веков назад. Мать-Церковь не создает и не формирует собственное церковное управление; и не завершает Евангелия, как Великий Инквизитор известного русского писателя Федора Достоевского. В качестве Первопрестольного Православия Вселенский Патриархат осуществляет пророческое служение, распространяя тайну Кафолической Церкви во Христе Иисусе по всему миру в каждую эпоху.
Именно поэтому право на апелляцию существует. Это означает, что решения данного Священного Собрания, Священного Синода или Патриарха обязательно являются окончательными. Четвертый Вселенский Халкидонский Собор “почтил исключительную привилегию «права на апелляцию» (экклитон) Константинопольского Престола постановлениями своих 9-го и 17-го Канонов.
Многочисленные случаи использования этого права на апелляцию иерархами и клириками других юрисдикций зафиксированы на протяжении столетий исторического пути Матери-Церкви. Заслуживает упоминания здесь определение канониста Миодрага Петровича, что «только архиепископ Константинопольский имеет привилегию судить и разрешать конфликты епископов, клириков и митрополитов других патриархов» (Номоканон о 14 титулах и византийских комментаторах, стр. 206). Константинопольская Мать-Церковь оберегает для Православной Церкви Украины то, что необходимо для дальнейшего прогресса и зрелости во Христе. Те, кто ставит под сомнение прерогативу Вселенского Патриархата по координации Православных Церквей, затрагивают единство Церкви
*******
Как бы ни хотелось некоторым приукрасить ситуацию в Украине, история доказывает их неправоту и приводит неопровержимые аргументы, демонстрирующие, что происхождение трудностей и реакций в Украине не является недавним явлением и не является чем-то, созданным Вселенским Патриархатом. Уже с начала 14 века, когда кафедра Киевской митрополии без канонического разрешения Матери-Церкви была перенесена в Москву, со стороны наших киевских иерархов предпринимались неустанные усилия к независимости от церковного контроля со стороны московского центра. Действительно, упрямство Московского Патриархата способствовало тому, что периодически повторялись слияния и восстановления церковных епархий, неканонические выборы епископов, а также расколы, от которых до сих пор страдает благочестивый украинский народ.
Андрей Гожый
