Суд в Житомире в среду, 1 июля, изменил меру пресечения обвиняемому в госизмене журналисту Василию Муравицкому с ночного домашнего ареста на личное обязательство. Защита намерена добиваться полного оправдания Муравицкого и наказания тех, кто принимал участие в фабрикации этого дела. Об этом сказал адвокат и правозащитник Андрей Гожый

— Андрей, расскажите подробнее — это было заседание суда, посвящённое избранию меры пресечения?

— Нет, сегодня исследовались материалы обвинения. Наконец-то, за полгода, заседание состоялось. Но, поскольку следующее заседание суда было запланировано на 20 августа, а ночной домашний арест заканчивался 16 августа, то прокурор потребовал сегодня продления домашнего ареста для Муравицкого. А я, в свою очередь, подал ходатайство, чтобы мера пресечения была — под личное обязательство.

— Что это за мера? Объясните нашим читателям.

— Это… Это такая лёгкая версия старой подписки о невыезде. Но если подписка о невыезде запрещает покидать определённое место, то в данном случае речь идёт о личном обязательстве являться в суд и к следователю. Это самая мягкая мера пресечения. По сути, Муравицкий уже полностью свободен.

— Сколько времени Василий Муравицкий пробыл под домашним арестом?

— Он пробыл под домашним арестом два года. Сначала под круглосуточным, потом меру смягчили на ночной домашний арест, потом и эту меру смягчили — вернули паспорта. А теперь мы добились практически полного освобождения журналиста.

— Раньше на заседаниях по делу Муравицкого всякое бывало. В какой атмосфере проходил сегодня суд?

— Суд прошёл в хорошей атмосфере, потому что зрителей не пускают из-за карантина в связи с коронавирусом. Были в зале суда журналисты, которые поддерживают Муравицкого. Были, естественно, судьи, были прокуроры, и я был — как представитель защиты. Благодаря карантину, не было националистов, которые могли бы оказать давление на судей.

Поэтому заседание прошло конструктивно, в дискуссиях между сторонами обвинения и защиты. Прокурор пытался представлять доказательства вины, мы эти доказательства опровергали… Мы предоставили суду доказательства, скорее всего, подложности — если подтвердятся данные — подложности протокола обыска.

— Подложный протокол? Как это может быть?

— Поскольку понятые у нас там под судом и следствием, то всё может быть. Подобрали в понятые соответствующий контингент. Но утверждать что-либо пока рано, скажем так: у нас есть предположение, что протокол подложный.

Заседание длилось несколько часов. Затем судьи удалились в совещательную комнату, вернулись, и сказали, что нет оснований для того, чтобы держать Муравицкого под домашним арестом.

— Ваш прогноз, как будет проходить судебный процесс в дальнейшем? Снятие домашнего ареста — хороший сигнал?

— Конечно. Мы начинали в самых тяжких условиях, но постепенно освобождались от бремени этого уголовного преследования журналиста Муравицкого.

Что до прогноза… Я прогнозов не делаю, мы работаем на оправдательный приговор. Это я говорил в первые дни после ареста журналиста, когда всё было против нас, и я продолжаю это говорить сейчас. Капля камень точит, шаг за шагом мы добиваемся реабилитации, оправдательного приговора. И последующего наказания всех причастных к фабрикации этого подложного дела.