Несмотря на сенсации последних дней, а именно на подозрения, объявленные ранее неприкасаемым персонам вроде Порошенко и Стерненко, говорить о серьёзных изменениях на Украине рано: пока это больше всего напоминает «юридический театр», приспособленный к грядущим выборам

Об этом в интервью изданию Украина.ру сказал адвокат и правозащитник Андрей Гожый.

— Андрей, последние события наводят на мысль о возможных изменениях в политической жизни Украины. Сначала объявили подозрение экс-президенту Петру Порошенко, затем известному радикалу Стерненко. О чём это может говорить?

— Да ни о чём это не может говорить. Это всего лишь штрихи, яркие акции. Однако правящая элита находится на том же уровне. Если говорить о первом подозрении, то надо отметить, что клан Порошенко либо интегрирован в новую власть, либо хорошо себя чувствует и готовится к выборам.

Ясное дело, что первое (о чём думают политики) — это выборы, выборы и ещё раз выборы, которые назначены на осень. Выборы в местные советы, на которых партия… нет, симулякр партии под названием «Слуга народа» хочет взять какой-то процент. Соответственно, учитывается, что есть запрос электората на наказание предыдущей власти Порошенко, ну и на наказание Стерненко, который, что говорится, у всех на слуху.

Поэтому вручение подозрения — это хороший процессуальный шаг, однако… Подозреваемым в убийстве Олеся Бузины тоже вручили подозрения, и что? Чем это закончилось? У нас подозрения кому только не вручали — и Розенблату, и Насирову, кого-то даже к суду привлекали… Но все гуляют на свободе.

Если говорить о Порошенко, то объявление ему подозрения скорее походило на какое-то театрально-юридическое и цирковое представление…

— Почему?

— Его вызывают на допрос по одному делу, вдруг во время допроса врывается какой-то товарищ и начинает зачитывать подозрение, как в своё время (тогда занимавший пост генпрокурора Украины. — Ред.) Юрий Луценко зачитывал подозрение телевизору, по которому раньше показывали экс-президента Януковича.

В принципе команда адвокатов Порошенко адекватно спросила: в чём дело, у нас сейчас идёт допрос по совершенно другому делу, — кто такой, почему пришёл? Закон гласит, что объявляет подозрение генеральный прокурор, а не кто-то. Всё это похоже на игру на публику. Так получилось. Разве нельзя было направить Порошенко повестку, в которой чётко указать, что он вызывается для вручения подозрения, и потом сделать всё по закону.

— Отчего же не поступили так?

— Либо ума не хватает, либо это просто игра для электората. Причём обоюдная игра. Порошенко играет на свой электорат, а Зеленский пытается играть на свой.

— А ситуация с объявлением подозрения Стерненко? 

— По Стерненко тоже какой-то цирк. Вызывали его месяц тому назад вроде как вручать подозрение. Правда, потом замерили реакцию общества, а общество негодовало. Вручили подозрение сейчас. Пройдёт следствие, пройдут выборы, там посмотрим.

Учитываем и поведение Стерненко, что-то он не очень сопротивлялся этому вручению подозрения. Его поведение было не такое, как ранее, на улицы толпы не выводили. Мне это напоминает больше игру в право, нежели свидетельство каких-то перемен.

— Значит, изменений нет?

— Что касается реальных преследований, то журналистов как преследовали при Порошенко, так и продолжают преследовать при Зеленском. Как были аресты, так и продолжаются. Как не было расследований нападений на журналистов со стороны неонацистов, так ничего и не происходит в этом плане.

Поэтому можно сказать, что нет никаких изменений. Всё идёт в канве этого буржуазного национализма. И все эти события (с объявлением подозрений. — Ред.) больше похожи на игру.

— По-прежнему преследуют журналиста Василия Муравицкого…

— Совершенно верно. Поэтому я пока не вижу каких-то действительно серьёзных изменений.

— Как живётся в условиях коронавирусного карантина? Повлиял ли он на политическую жизнь в стране?

— Карантин повлиял на политическую жизнь тем, что сам стал политическим инструментом. С одной стороны, для власти, с другой — против власти. Произошла политизация карантина, отведение его от медицинских реалий в сторону административно-политических мер. Никто так ничего и не понял: зачем вводился карантин, когда у нас были единицы заболевших, и снимают его, когда заболеваемость и смертность бьёт рекорды. Никакой логики здесь нет, кроме политической.

— Изменилась ли в связи с карантином экономическая ситуация?

— Об экономической ситуации трудно судить, поскольку данные статистики в Украине публикуются своеобразно. Есть классическая поговорка про две лжи и статистику. Но и без статистики понятно, что безработица увеличилась, цены выросли. Идёт стабильная стагнация экономики, никаких ухудшений, но и улучшений нет.

Экономика постепенно стагнирует, вырождаются остатки советской промышленности, это всё заменяется поставками дешёвого труда людей за границу, а также эксплуатацией природных богатств. Именно по этому пути уверенно идёт страна уже с 1991 года, и это будет продолжаться и дальше.

— Мы говорили о приближающихся выборах. Есть ли, на ваш взгляд, политические силы в стране, которые потенциально способны были бы изменить такое положение вещей?

— Политические силы… Они все пишут, что могут что-то изменить. Однако в Украине нет политических сил в европейском классическом понимании, то есть нет групп людей, объединённых идеологией, программами и прочим. Здесь это всё — одна и та же компрадорская буржуазия, которая кочует от партии к партии. А партии эти, опять же, являются таковыми только в юридическом смысле, не являясь при этом настоящими партиями.

Поэтому никаких политических сил в этой стране нет. Не говоря уже о какой-то идеологии. Задача местной элиты и государства чисто тактическая: заработать сегодня, может быть, заработать завтра. Что будет послезавтра? Они как бы не работают на такую перспективу, поскольку их дети рождаются по случайному стечению обстоятельств в Европе, там же учатся… Поэтому так — они (представители украинской элиты. — Ред.) живут одним днём.

— Не хотелось бы заканчивать интервью на такой печальной ноте. Может быть, какие-то представители не компрадорской буржуазии, но реальные представители народа в политике, или хотя бы около политики всё-таки есть?

— На данный момент есть организации, которые именуют себя левыми, но на деле являются эпигонами, которые пытаются эксплуатировать левую идею. Но доверия к ним, конечно, никакого нет. Особенно после художеств Петра Симоненко, который возглавлял КПУ. На мой взгляд, сейчас это те же самые буржуазные проекты, прячущиеся за левый антураж. Они давно себя обанкротили, доверия к ним, повторюсь, нет. А реально левых организаций нет даже на горизонте. И если в России есть хотя бы популярные левые блогеры, имеющие влияние на умы, то у нас тут выжженное поле, вот в чём беда.